В 1885 г. ИРГО возвращается к своему решению об издании трудов Н.Н. Миклухо-Маклая и заключает договорные отношения с выдающимся ученым, почетным академиком Императорской Академии наук, профессором Императорского Московского университета Д.Н. Анучиным по вопросу о «приготовлении к печати посмертного издания на-учных результатов путешествия Н.Н. Миклухо-Маклая». Причем в протоколе было специально отмечено, что «в Бозе почивший император Александр III изволил приказать объявить Совету Обществу, что все расходы по изданию трудов русского путешественника и ученого Н.Н. Миклухо-Маклая изволит принять на себя». Тогда же, как считает Н.А. Янчук, некоторые рукописи, по-видимому, были переданы Обществом в Москву Д.Н. Анучину на рассмотрение, но в 1898 г. они были востребованы Обществом обратно в Санкт-Петербург по просьбе брата покойного путешественника Михаила Николаевича Миклухо-Маклая, собиравшегося написать его биографию. О состоянии дел на 1913 г. не было никакой ясности [Янчук 1913: 10–11]
Не беря на себя обязанности выяснять, когда и при каких обстоятельствах рукописный архив из ИРГО вновь был переправлен в Москву, отмечу только, что благодаря целенаправленной и упорной деятельности Д.Н. Анучину в конце концов удалось подготовить к печати два тома «Путешествий» Н.Н. Миклухо-Маклая, хотя они, тем не менее, по разным причинам до революции не увидели свет. Как считают некоторые ученые, осуществить издание тогда не удалось из-за пассивности и косности руководства Географического общества [От редакции 1950: VII]. Только в 1923 г., уже после смерти Д.Н. Анучина, в Москве вышел в свет первый том «Путешествий» Н.Н. Миклухо-Маклая, второй же так и остался неизданным.
Как представляется, в 20-е гг. XX в. Географическое общество прежде всего решало проблемы выживаемости, и его руководству было не до выяснения судьбы и возвращения архива Н.Н. Миклухо-Маклая, взятого в Москву Д.Н. Анучиным. Однако, как оказалось, в Ленинграде у младшего брата Николая Николаевича — Михаила Николаевича Миклухо-Маклая — еще сохранялись научные материалы Николая Николаевича, не переданные в свое время в архив ИРГО и, вероятно, хранившиеся у его матери и у самого Михаила Николаевича.
В 1927 г. дочь последнего, Серафима Михайловна, решила передать все семейные реликвии в Музей антропологии и этнографии АН СССР, где они спокойно лежали забытыми вплоть до 1931 г. После избрания в 1930 г. директором Музея известного этнографа, фольклориста и организатора науки Н.М. Маторина резко возрос уровень научно-исследовательской деятельности в этом учреждении, в частности были разобраны архивы, хранившиеся в региональных и проблемных отделах Музея. Таким образом, они становились доступными для использования их в научных целях. Очевидно, только в 1931 г. в залежах отдела Австралии и Океании Музея антропологии и этнографии АН СССР были обнаружены ранее переданные туда племянницей Николая Николаевича материалы ее знаменитого родственника [Подробнее об этом см.: Лебедева 2007: 321–333]. Как свидетельствуют документы Санкт-Петербургского филиала Архива РАН, обнаруженные буквально днями раньше в отделе Австралии и Океании МАЭ, они поступили в этот архив 30 сентября 1931 г. и составили личный фонд Н.Н. Миклухо-Маклая под № 143 [Архив АН СССР 1933: 160]. Фонд состоит из двух описей: опись 1 (62 дела) — рукописные материалы, письма, личные документы; среди рукописных материалов оказались к тому времени уже опубликованные (1855–1925); опись 2 — печатные работы (43 дела) (1873–1886), увидевшие свет в основном еще при жизни автора. Факт поступления именно всех этих материалов подтверждается запиской инспектора Архива АН А. Черникова от 23 мая 1938 г.
Как можно предполагать с большой долей вероятности, обнаружение в МАЭ архивных материалов Н.Н. Миклухо-Маклая и передача их в Архив АН СССР вызвали интерес в дирекции МАЭ и у специалистов — сотрудников МАЭ к судьбе той части архива Н.Н. Миклухо-Маклая, которая еще в дореволюционный период была вывезена Д.Н. Анучиным в Москву. Так, в письме от 25 декабря 1932 г. ленинградского этнографа А.Г. Данилина, работавшего в одной команде под руководством Н.М. Маторина, можно найти поручение московскому этнографу и лингвисту-тюркологу Н.А. Баскакову: «Зайти проф[ессору] Бунаку (антрополог), ул. Фрунзе, 4, кв. 6 (угол Моховой), и узнать о судьбе архива Миклухо-Маклая, который после смерти Д.Н. Анучина был в Антропологическом Музее(Ин[ститу]те), где работал Бунак. Я писал ему об этом, теперь тщетно жду ответа. Дома бывает до 91/2 утра и вечером после 6-ти». Сейчас трудно со всей определенностью сказать, какими мотивами руководствовались дирекция МАЭ и его сотрудники, упорно пытаясь узнать о судьбе московской части архива Н.Н. Миклухо-Маклая и надеясь вернуть его в Ленинград. Прежде всего неясно, способствовали ли они его возвращению в ВГО или хотели разместить его среди других маклаевских научных материалов и документов, незадолго до того переданных из МАЭ, в Архиве АН СССР. Нельзя исключать и такого повода, как стремление иметь их для подготовки к изданию. Работавшие в те годы в МАЭ в отделе Австралии и Океании И.Н. Винников и А.Б. Пиотровский могли бы тогда достойно выполнить эту миссию.
В 30-е гг. ХХ в. значительно активизировался интерес к московским материалам Н.Н. Миклухо-Маклая и у руководства ВГО. Как представляется, здесь основную роль вдохновителя действий по возвращению научного наследия Н.Н. Миклухо-Маклая на прежнее место играл выдающийся ученый, биолог и генетик, президент Всесоюзного географического общества академик Н.И. Вавилов. Активно проявляли себя почетный председатель Общества Ю.М. Шокальский и академик И.Ю. Крачковский. Исполнителем выступал заведующий архивом ВГО Е.И. Глейбер, который неоднократно безуспешно ездил с этой целью в Москву. В этой ситуации Совет Государственного географического общества, заседавший 28 марта 1938 г. под председательством Н.И. Вавилова, обратился в Совет народных комиссаров СССР и Народный комиссариат просвещения РСФСР с просьбой утвердить план мероприятий по проведению 50-летия со дня смерти Н.Н. Миклухо-Маклая. Уже 7 апреля 1937 г. Н.И. Вавилов сообщил Совету общества о состоявшемся постановлении Совнаркома СССР относительно ознаменования 50-летия со дня смерти Н.Н. Миклухо-Маклая. В постановлении Правительства СССР об увековечении памяти выдающегося ученого и путешественника предусматривался обширный план мероприятий, в частности установка памятника, проведение ряда юбилейных заседаний, организация специальных выставок. Одним из пунктов значилось издание собрания его сочинений.
В июне–июле 1938 г. Е.И. Глейбер вновь провел в архивах и библиотеках Москвы разыскания, опираясь на постановление Совнаркома СССР. На этот раз поиски дали результаты. Оказалось, что к этому времени материалы Н.Н. Миклухо-Маклая уже хранились в научной библиотеке МГУ им. М. Горького, библиотеке Института географии и Кабинете физической географии почвенно-географического факультета МГУ. Часть их уже вошла в ряд московских архивов: феодальной и крепостнической эпохи, внешней политики, Государственного исторического музея, Библиотеки им. В.И. Ленина. Из учреждений МГУ они и были возвращены в Ленинград, в Архив ГГО под названием «Миклухо-Маклай Николай Николаевич (фонд 6)» [Русские географы… 1971: 86–89]. В советское время было принято неукоснительно выполнять постановления Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР, указания лидера партии и государства И.В. Сталина. Это хорошо понимали многие деятели Общества, прежде всего президент ГГО академик Н.И. Вавилов. А архиве ГГО материалы Н.Н. Миклухо-Маклая, полученные из Москвы, после спешной ударной обработки составили в нем фонд № 6, где зафиксировано 349 единиц хранения (дел), охватывавших период 1853–1938 гг. [Русские географы… 1971: 89].
Итак, в 1938 г. в Ленинграде сосредоточились практически все архивные материалы Н.Н. Миклухо-Маклая: в Архиве АН СССР и Архиве ГГО. Они стали широко использоваться в процессе подготовки юбилейных мероприятий, связанных с 50-летием со дня смерти Н.Н. Миклухо-Маклая. В частности, его новогвинейские дневники были переданы в Институт этнографии АН СССР, где они были использованы для тщательной сверки текста подлинников и текста, опубликованного в 1923 г. Д.Н. Анучиным [Значение исследований… 1940: 10]. За короткий срок сотрудниками отдела Австралии и Океании Института этнографии АН СССР (он тогда находился в Ленинграде) И.Н. Винниковым и А.Б. Пиотровским были подготовлены и в 1940–1941 гг. опубликованы два тома «Путешествий» Н.Н. Миклухо-Маклая [Миклухо-Маклай 1940; 1941]. ГГО опубликовало архивные материалы в специальном выпуске «Известий ГГО» [Дневники, письма… 1939: 217–305].
В 1938 г. В Ленинграде прошли специальные юбилейные заседания и памятные выставки. ГГО организовало выставку архивных материалов о Н.Н. Миклухо-Маклае и представило карту маршрутов его путешествий [Жамойда 1996: 1112]. 14 апреля 1938 г. В Музее антропологии и этнографии, входившем тогда в состав Института этнографии АН СССР, на галерее зала Индии состоялось торжественное открытие выставки из собраний Н.Н. Миклухо-Маклая [Выставка… 1939], на котором с речами выступали И.Н. Винников, академики В.В. Струве и Н.И. Вавилов, член-корреспондент Л.С. Берг [Жамойда 1996: 1112]. На следующий день, 15 апреля, в Географическом обществе прошло торжественное заседание, посвященное той же знаменательной дате. Вступительное слово произнес академик Н.И. Вавилов, было зачитано письмо почетного академика Ю.М. Шокальского, лично знавшего Н.Н. Миклухо-Маклая. С основным докладом выступил член-корреспондент АН СССР Л.С. Берг.
Обращает на себя особое внимание активность на обоих заседаниях Н.И. Вавилова, каждый раз подчеркивавшего важность научного наследия Н.Н. Миклухо-Маклая для современности. Он говорил: «Ныне, в обостренных социальных отношениях ХХ века, когда основным принципом фашистских государств стала так называемая “расовая теория”, разграничивающая народы на низшие и высшие в целях порабощения первых, подвиг Николая Николаевича Миклухо-Маклая приобретает особое значение. Как никто из географов, изучавших быт и характер народов Юго-Восточной Азии и Океании, этой вероятной прародины человечества, Миклухо-Маклай показал весь вздор и нелепость предрассудков и понятий о “высших” и “низших” расах. Как естествоиспытатель, глубоко проникший в изучение первобытных людей, он ясно показал единство человеческого рода» [Вступительное слово… 1939: 8].
Член-корреспондент РАН А.И. Жамойда, бывший тогда школьником и деятельным участником научного кружка при МАЭ, вспоминает на основании своих дневниковых записей того времени, что академик Н.И. Вавилов много и убедительно рассуждал о необходимости изучения наследия Н.Н. Миклухо-Маклая [Жамойда 1996: 1112–1113]. Он с негодованием громогласно говорил о том, что в изданной в Германии книге, посвященной истории изучения Новой Гвинеи, нет ни слова о заслугах Н.Н. Миклухо-Маклая в комплексном изучении этого далекого региона. «Н.И. Вавилов спросил присутствующих: почему так получилось? И сам же ответил в том смысле, что и сами мы во многом виноваты, так как плохо демонстрируем наши достижения, до сих пор не изданы дневники и другие труды нашего выдающегося соотечественника. Эти слова мне хорошо запомнились» [Жамойда 1996: 1112]. Можно предполагать, что в такой ситуации он считал этот аргумент одним из важных для организации памятных мероприятий, сыгравших, в частности, как представляется, свою роль в возвращении архива Н.Н. Миклухо-Маклая из Москвы в Ленинград. Нельзя исключать, что он же лежал в обосновании Докладной записки Президиума АН СССР и ГГО в Совет народных комиссаров СССР, по которой и было принято вышеупомянутое решение о проведении юбилейных мероприятий, посвященных 50-летию со дня смерти Н.Н. Миклухо-Маклая. Для заявленной темы оно важно тем, что в целях его выполнения архив великого русского ученого и путешественника, наконец, навсегда вернулся из первопрестольной в культурную столицу страны и занял положенное ему место в Архиве Русского географического общества.
***
Архив АН СССР. Обозрение архивных материалов (Труды Архива АН СССР.
Вступительное слово президента Государственного географического общества акад. Н.И. Вавилова // Известия ГГО. 1939 № 1–2.
Выставка к 50-летию со дня смерти великого русского путешественника Н.Н. Миклухо-Маклая (1888–1938). Путеводитель / сост. А.Б. Пиотровский; под Дневники, письма и другие материалы из архива Н.Н. Миклухо-Маклая //
Жамойда А.И. Странички из школьной тетради // Вестник РАН. 1996 Т. 66
Значение исследований Н.Н. Миклухо-Маклая для этнографической науки // Миклухо-Маклай Н.Н. Путешествия. М.; Л., 1940 Т. I.
Лебедева А.А. Материалы и документы, хранящиеся в отделе Австралии, Океании и Индонезии // Культура и быт австронезийских народов. Сб. МАЭ.
Миклухо-Маклай Николай Николаевич (фонд 6) // Русские географы и путешественники. Фонды архива Географического общества. Л., 1971
Миклухо-Маклай Н. Путешествия. Т. I / вступ. ст. [и под ред.] Д.Н. Анучина.
Миклухо-Маклай Н.Н. Путешествия / подгот. к печати И.Н. Винникова и А.Б. Пиотровского; отв. ред. В.В. Струве. М.; Л., 1940 Т. 1: Океания и Новая Гвинея; М.; Л., 1941 Т. 2: Океания, Индонезия.
От редакции // Миклухо-Маклай Н.Н. Собр. соч.: в 5 т. М.; Л., 1950 Т. 1:
Путилов Б.Н. Н.Н. Миклухо-Маклай: путешественник, ученый, гуманист.
Путилов Б.Н. Н.Н. Миклухо-Маклай. Страницы биографии. М., 1981
Русские географы и путешественники. Фонды архива Географического об-
Станюкович Т.В. Этнографическая наука и музеи. Л., 1978
Тумаркин Д.Д. Н.Н. Миклухо-Маклай. Биографический очерк // Миклухо-Маклай Н.Н. Собр. соч.: в 6 т. М., 1999 Т. 6 Ч. 1
Хроника работы Государственного географического общества и Академии наук СССР в связи с ознаменованием памяти Н.Н. Миклухо-Маклая // Известия
Янчук Н.А. Николай Николаевич Миклухо-Маклай и его ученые труды. К 25-летию его кончины (1846–1888). СПб., 1913
Материал из Электронной библиотеки Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/03/03_01/978-5-88431-193-0/ © МАЭ РАН